Не прибегая к радикальным мерам, власть научилась манипулировать крупными интернет-компаниями и СМИ

Судя по сообщениям с заседания Совета безопасности, самые радикальные меры в отношении рунета на этот раз одобрены не были. Ни президент Владимир Путин, ни министр связи Николай Никифоров не говорили о передаче контроля над национальными доменами от Координационного центра национального домена сети интернет (общественная организация) государству, не обсуждалась и разработка kill switch рубильника, с помощью которого можно будет вырубить доступ во внешний интернет. Почти все прозвучавшие инициативы (свое оборудование, свое программное обеспечение, строительство дублирующей инфраструктуры, продвижение российской позиции в ООН и даже ссылки на рост хакерских атак) были озвучены год, а в некоторых случаях даже несколько лет назад.

Однако вряд ли это говорит о том, что Путин действительно решил вернуться к консервативному сценарию.

Начиная с осени 2012-го, с появления национальной системы фильтрации, ни у кого нет сомнений, что пространство свободы в рунете постоянно сужается. Сегодня мы живем в стране с четырьмя официальными черными списками заблокированных сайтов (за экстремизм; за детскую порнографию, суициды и наркотики; за нарушение авторских прав; наконец, за призывы к несанкционированным манифестациям), и дополнительным пятым, неофициальным в который попадают те зарубежные хостинг-провайдеры, которые не слишком быстро откликаются на запросы российских чиновников о блокировке.

При этом усиление интернет-цензуры сочетается с ростом возможностей спецслужб в сфере электронной слежки, и иногда это прописано прямо в одном тексте, как в знаменитом блогерском законе, где рядом с требованием о регистрации блогеров с тремя тысячами фолловеров есть и требование организаторам распространения информации предоставить спецслужбам доступ к своим серверам. К настоящему времени чуть ли не все спецслужбы и госструктуры закупили системы мониторинга социальных сетей.

Тем не менее, технически российская система контроля киберпространства не слишком впечатляет не требуется быть гением, чтобы зайти на сайты трех заблокированных в марте оппозиционных СМИ (Каспаров.Ру, Еж.Ру и Грани.Ру), также как и найти способ прочитать блог Навального. Нет в России и массовых арестов блоггеров за опубликованные посты.

При этом невооруженным взглядом видно, как сильно за последние полгода посрадала свобода выражения мнений в социальных сетях.

Похоже, что российской системе контроля интернета не нужно быть технически совершенной, чтобы быть эффективной.

Нет необходимости и в массовых репрессиях против блогеров и журналистов (по крайней мере, ситуация в России не сравнима с тем, что происходит в Турции, где за решеткой сидят десятки журналистов, при этом свобода слова там явно выше).

Российский подход отличается от китайского, как отличается и от турецкого. Его главный метод запугивание и провоцирование самоцензуры.

Чтобы это сработало, вам нужно формулировать законы как можно шире, а список запретов должен постоянно расти, -- и тогда интернет-провайдеры, НГО и СМИ поспешат к вам за консультацией, пытаясь выяснить, что же все-таки разрешено. Вы также должны показать, что не остановитесь перед блокировкой целых сервисов, таких как YouTube -- и компании придут к вам, предлагая технические решения, как это случилось с технологиями фильтрации. Это, кстати, поможет переложить задачу по разработке технического решения на бизнес, как и затраты на внедрение этого решения.

Кроме того, надо поощрять проправительственных активистов атаковать наиболее активных оппонентов, и запустить пару сайтов со списком так называемых национал-предателей, а затем сделать так, что сам Путин использовал этот термин в своей речи.

После этого можно быть вполне уверенным, что все заинтересованные игроки воспримут посланный сигнал. И тогда журналистов будут выбрасывать на улицу владельцы СМИ, а не правительство, крупнейшие интернет-компании будут искать частных аудиенций в Кремле, а пользователи социальных сетей станут более осторожны в своих комментариях.

Именно этот подход мы наблюдали перед заседанием Совбеза. Сначала громкие, радикальные инициативы, о которых становится известно, а потом успокаивающие заявления первого лица, которые при этом звучат достаточно однозначно, чтобы было понятно, что никто курс менять не намерен.

Мы видели это раньше тот же подход был использован против традиционных СМИ в 2000-е годы. Ситуацию с интернетом делает уникальной то, что государство нашло способ переложить задачу технического обеспечения цензуры на бизнес, в том числе глобальные платформы, и заставило компании безропотно платить как за систему слежки (СОРМ), так и за систему фильтрации. В условиях санкций это выглядит вполне патриотично.